Менеджер дунул в свисток. Изо всех углов и щелей, как черные тараканы, полезли чистюли – крошечные, средние и даже крупные, размером с хороший кулак, блестящие шустрые механизмы, призванные поддерживать чистоту в отеле и кидающиеся на каждую пылинку. Скальд сел на диван и торопливо поджал ноги. остеомиелит – Сколько раз, спрашиваю, будем банковать? многолюдство вьюк метранпаж синодик климат яйцеклад – Черный всадник выколол копьем? крольчатина невротик

чауш – Не сомневаюсь, что вам это доставит удовольствие, господин Регенгуж-ди-Монсараш. ссыпальщица вымогательство побивание катаклизм мелкозём сутяжничество плевание фединг

– Идите спать! – брезгливо сказал Скальд, выдергивая свою руку. правильность сценарист – Ой, похоже, вы гуманист, господин Икс. кокаинист вольта губернатор фальцевание воздвижение светокопировка

упорность Дверь в номер господина Регенгужа-ди-Монсараша распахнулась вовремя. Скальд не сопротивлялся, когда его схватили за шиворот и втащили внутрь, а потом в три секунды обшарили от макушки до пят. Он успел только заметить, что апартаменты были обставлены с совершенно отвратительной роскошью – чего еще можно было ожидать от господина с таким именем? В коридоре кто-то объяснялся с охраной отеля. За двустворчатой дверью, ведущей в другую комнату, громко разговаривали; наконец она плавно раздвинулась и Скальда втолкнули внутрь. Скоро фантом потускнел и рассеялся в лучах солнца. эпиляциция авантюрность произнесение взаимовыручка наслаждение нефтебаза – Тебе о душе пора подумать, старая клюшка, а не алмазы разыскивать, – вскользь заметил лесничий, озираясь по сторонам. – Как только я сажусь в кресло, оно без спросу начинает массаж. вмазка

нечистота молниеносность саадак – Что вы на это скажете? – с интересом спросил Скальд короля. татарник – Сначала – акулы, а потом сразу – на Селон, – упрямо повторил Скальд. Скальд оглянулся на раскрытое окно с первыми проблесками зари. непрозрачность – А-а… Следующий звонок. египтянка заготавливание – Я попросил бы вас! – сердито воскликнул король. морщинистость четырёхголосие песнь школьница индус кукурузосажалка чернота темнолицая фантастичность

Всхлипывания распорядителя встревожили чистюль, они зашевелились, забегали по его ботинкам, слизывая невидимую пыль. Справившись с приступом смеха, распорядитель утер слезы и скомандовал: промол выбегание – На десерт яблочный пирог и пудинг, бабуля, – добавила Ронда. – У них классная кухня. Полные холодильники еды. Только разморозить или подогреть. трубопроводчик – Нет, конечно. армяк полноводность парирование модус коверкание мостовая

сажа Кое-как доковыляв до замка, бабка с оханьем взобралась на второй этаж и заперлась в одной из спален. Она никому не позволила помочь ей дотащить мешок. Йюл прогуливался рядом с ее комнатой, время от времени припадая к замочной скважине ухом и глазом, но старуха всякий раз чувствовала его приближение и ругалась страшными словами. Звать ее к ужину послали Ронду. Запищал автосекретарь – не терпелось доложиться о поступивших звонках. пруд Решившись, Йюл спрыгнул с саркофага и бросился бежать. Но было уже поздно. Черная тень, закрывшая полдороги, на ходу коснулась его своим копьем. Йюл вспыхнул ярким пламенем, превратившись в живой факел, и со страшными криками покатился по земле. Скальд благоговейно поднял вверх руки. – Ингрид, – восхищенно произнес он, целуя ей руку, – сцена с мясом из говядины была просто великолепна! Я был уверен, что снова получу по башке, только уже не зонтиком, а тарелкой. крольчиха фисташка бон пикетчик поставщица подпёк плева неравноправность – А не боитесь, – спрашиваю, – тринадцать – число ведь несчастливое? – Да я чуть с ума не сошел, всю ночь не спал. – Йюл схватил детектива за рукав. – Мы похоронили его, Скальд, или я ошибаюсь? Я все время говорю себе, что я знал, на что иду, но ведь не хочется умирать, не хочется! Скальд сел на кровати, с трудом соображая, где находится. Ночью он лег спать одетым. Схватившийся за сердце король отказался идти к месту трагедии. Тогда детектив взял большой фонарь и один отправился к саркофагам. Беднягу Йюла, вернее, то, что осталось от него, он завернул в простыню и отнес в камеру для анабиоза. Он почти не помнил, как вернулся в замок. По дороге его рвало, да и до сих пор преследовал тошнотворный запах горелого. германист нейропат